При звуках голоса вошедшей в кабинет девушки, Мисато аккуратно сложил личное дело Кагуры, завязал обложку тонким шнурком на бантик, и неторопливо убрал его в тумбу под столешницей. Несколько секунд Асакура и неким скрытым интересом рассматривал Матсудайру и, судя по всему, не заметив ничего подозрительного, либо смущающего его выбор, твердо указал на кресло, которое до недавнего времени занимала Соутоме Рика.
-Прошу, присаживайтесь.
Собственно, никакого выбора и не было. Мисато срочно требовалась замена Хинамори Момо, поэтому он был готов переступить через любые обстоятельства. Будь то категорический отказ со стороны Соутоме, либо бесцеремонное выдергивание из кратковременного отпуска, о чем Асакура узнал из соответствующие пометки в личном деле девушки, Кагуры, что ничуть не смущало капитана. Так или иначе, когда девушка расположилась в кресле, Мисато приступил к уже привычной для него процедуре знакомства:
-Меня зовут Асакура Мисато. - знакомым уже этим стенам тоном, но с легким налетом скуки, начал капитан. Сложив ладони в замок, шинигами продолжил: -Отныне я являюсь ответственным за любые действия пятого отряда, будь то территория Общества душ, либо любое иное место, согласно пятому параграфу внутреннего кодекса военной организации Готей-тринадцать, и имея в своем распоряжении заверенный Высшим Советом Сейрейтея индивидуальный шеврон, на основании которого я имею право занимать руководящую должность пятого отряда в звании "капитан". - отчеканил Асакура, не забыв продемонстрировать Кагуре шеврон. Как и в случае с Рикой, ситуация полностью повторилась. Включая тон и поведение Мисато, за исключением редких мелочей. Даже если Кагура откажется, он пригласит другую кандидатуру, затем следующую и так до бесконечности, пока цель не будет достигнута.
-Как вы уже могли заметить, в данный момент пятый отряд переживает процесс реорганизации. Этот процесс также затронет и некоторые кадровые перестановки. В первую очередь, это связано с нестабильным состоянием действующего лейтенанта пятого отряда - Хинамори Момо. Обладая необходимыми полномочиями, я снимаю ее с текущей должности и назначаю вас временно исполняющей обязанности лейтенанта. До тех пор, пока медики не признают Хинамори Момо годной к несению дальнейшей службы. В связи с чем вот вам первый приказ: завтра, с первыми лучами солнца, на территории центральной площади казарм я планирую провести общий брифинг. Ваша задача уведомить все активные отделения личного состава о планируемом мероприятии. Тех, кто в увольнительном - отозвать. Неявка или опоздание будет караться дисциплинарным наказанием согласно второму пункту внутреннего устава пятого отряда. На этом все. Можете быть свободны, лейтенант.
Мисато умолк. Он не считал нужным менять что-либо в построении фраз или варьировать информационную составляющую - фразы, адресованные Рике имели стопроцентную идентичность фразам, адресованным Кагуре. И, хотя характер двух этих девушек сильно разнился, - как пламя и вода, Асакура нарочно поставил их в равные условия. Ведь, для него они были в первую очередь солдатами. А первое, чему должен научиться каждый солдат - это выполнять приказы. Поэтому, в данный момент Мисато пристально наблюдал за Кагурой, ему было интересно проверить эту истину.

Сейрейтей вырвался из объятий ночи в районе половины шестого утра. Тьма отступала неохотно, от горизонта до горизонта тянулось полотно грязно-серых облаков, изливая на землю смесь мороси и редких дождевых капель. Столица Общества Душ медленно выплывала из туманной дымки сумерек, мгновенно утопая в необычной тишине и свежести раннего утра. Для тех, кто уже начал свой день в пятом отряде, пасмурная погода словно вплеталась в хмурое настроение, органично дополняя друг друга тяжелым предчувствием чего-то нехорошего. Тех же, кто еще спал, подобное ощущение миновало стороной. В числе последних была Рика Соутоме, переживающая свое отстранение в камере предварительного заключения тюремного блока своего отряда. Поэтому девушка не заметила, как дверь камеры медленно приоткрылась и в помещение проникло несколько фигур.

Мисато был удовлетворен работой Кагуры. Девушка исполнила приказ в точности. Когда капитан отбросил шелковый полог над выходом и проследовал на балкон, его уже встречали несколько сотен напряженных глаз. Весь пятый отряд - а это двести десять шинигами и еще несколько десятков из вспомогательных отделений, включая воинов Корпуса Кидо, разместились во внутреннем дворе казарм. Шинигами построились ровными квадратами, каждый согласно своему отделению, в три шеренги. Крайний левый воин отделения нес штандарт пятого отряда. В сумме двадцать пять знамен взвились в небо, словно поддерживая пасмурное облачное полотно собой. На бледно-бирюзовой ткани были изображены лилии - символ добродушия, смирения, любви. Но влажные волокна полотнищ потяжелели, вследствие чего неизменно тянули штандарты к земле, отчего последние скорее походили на тряпки, нежели гордость любой военной организации, насчитывающей более двух человек. Послышался скрип дерева. Ступая по лестнице вниз, Мисато все больше ощущал скрытое давление сотен глаз, которые буквально буравили нового капитана недоверчивыми взглядами, в коих Асакура чувствовал смесь напряжения и страха, с легким налетом последствий кратковременного сна. Судя по всему, слухи о недавнем аресте третьего офицера, мгновенно разошлись по отряду. К слову, как выяснил Асакура, пятый отряд всегда славился своей дружелюбной атмосферой, поэтому в этом не было ничего экстраординарного. Мисато был готов поклясться, что в данный миг половина пятого отряда искренне сожалела о госпитализации Хинамори Момо, втайне желая чтобы именно она возглавила отряд. В этом плане пятом отряду не повезло - Мисато не собирался следовать путем наименьшего сопротивления.
Когда капитан ступил на залитые усиливающимся дождем каменные плиты, его уже ждали. Комендант гарнизона, начальник охраны и лейтенант Кагура расположились напротив первой шеренги, укрываясь от назойливых капель под зонтами. В руках коменданта находилась белая ткань капитанского хаори. Когда Асакура приблизился, он громогласно объявил: "Капитан пятого отряда - Асакура Мисато". Раздалось громогласное приветствие, в свете пасмурного утра мелькнули лезвия обнаженных занпакто и каждый из двухсот пятидесяти шинигами поклонился. Мисато ответил им тем же. Все было готово к официальной передаче звания.
-Внимание, пятый отряд. - Когда приветственный рокот стих и на бараки вновь опустилась тишина, нарушаемая только шумом легкого дождя, капитан обратился к подчиненным. -Отныне мы не будем участвовать в операциях по поиску и уничтожению пустых, патрулированию мира живых, а также сопровождению душ. Вся документация архива пятого отряда строго засекречивается, а взаимодействие с остальными отрядами - исключительно номинально. Отряд подвергнется реструктуризации, большинство отделения будут перепрофилированы. Касательно этого, командиры отделений получат всю необходимую информацию позже. Также, текущий состав групп будет усилен медицинскими и вспомогательными частями шинигами, специализирующихся на кидо. Лейтенантом пятого отряда на время отсутствия Хинамори Момо назначается Матсудайра Кагура.
Мисато выдержал искусственную паузу, наблюдая за реакцией шинигами. Конечно, это было не то, что рассчитывали услышать солдаты. Асакура прекрасно понимал это, однако, никто из присутствующих не предпринял попытки поделиться с ближним своими мыслями по поводу сказанного капитаном. Все они превратились в каменные изваяния, молча внимая. И Мисато это устраивало. Пока.
-Отныне Готей ставит перед пятым отрядом только одну задачу - поиск и уничтожение Айзена Соуске. Отныне мы будем дышать и жить только этой целью. Стремлением уничтожить предателя и восстановить справедливость, разогнать тьму, запятнавшую доброе имя пятого отряда и Готея в целом. Я не знаю что ждет нас в будущем. Но точно знаю одно - мы уничтожим Айзена Соуске или погибнем в бою в стремлении сделать это. Третьего не дано. И, как новый капитан пятого отряда, я - Асакура Мисато, буду первым, кто разделит с вами эту судьбу.
По шеренгам воинов пробежала волна одобрения. Мисато ощутил ее физически, но, все-же, находились те, кто сомневался. Возможно, даже боялся. Несмотря на то, что информация по обстоятельствам побега Айзена была засекречена, слухи все же просочились в пятый отряд. Соуске был чудовищно силен, многие понимали это. Когда волна одобрительных возгласов схлынула, все больше умов стали одолевать сомнения и в конце концов среди шинигами воцарило тяжелое молчание. Асакура предвидел и это. В конце концов, он не ставил цели своей речью значительно воодушевить отряд. Учитывая обстоятельства и столько короткий срок его правления, это было просто невозможно. Тем не менее, оставалась еще одна проблема, с которой нужно было разобраться. Немедленно.
-Единственное, что я всегда буду требовать от вас в первую очередь. - Вложив руки в рукава, синеволосый юноша вышел из под прикрытия зонтов и медленно проследовал вдоль рядов шинигами, периодически награждая каждого из воинов мимолетным взглядом. -Полного и беспрекословного подчинения приказам. К сожалению, как мне пришлось недавно убедиться, с этим в пятом отряде возникли проблемы...

В этот момент во дворе показалась Соутоме Рика. Мисато стоял к ней спиной, поэтому не мог видеть выражение ее лица. А утренняя изморось тушила любой огонь. Девушка следовала в сопровождении лейтенантов младшего звена, а руки ее были крепко связаны бечевкой. Асакура не видел происходящего, но до мелочей представлял то, что сейчас произойдет. А произошло следующее: руки Соутоме развели в разные стороны и привязали к каждой из них по крепкой веревке, которые оказались переброшены через верхние опорные балки здания бараков, практически подвесив таким образом шинигами между деревянными столбами спиной к отряду.
-За грубое нарушение дисциплины в присутствии старшего по званию, я приговариваю третьего офицера пятого отряда - Соутоме Рику к дисциплинарному наказанию в виде десяти ударов плетью. Приговор привести в исполнение немедленно. - Бесстрастно заключил Асакура. Послышался треск разрываемой ткани. Спину девушки обнажили, но кляп не предложили - отряд должен слышать крики провинившейся. Принесли кнут. Скрученный в несколько раз, жесткий черный покров из кожи блестел в каплях дождя, казалось, обжигая кожу лишь одним своим присутствием. Однако, внезапно средство наказания принесли не капитану, а Кагуре.
-Прошу вас, лейтенант. - Мисато резко обернулся. Взгляд его сочился равнодушием. -Приступайте к процедуре наказания. Только как следует. И смотрите не промахнитесь. - добавил Асакура уже тише.

Мягкий, податливый, как пластилин, - пятый отряд. Вчера, в процессе инцидента с третьим офицером, Мисато тешил себя надеждой, что такие, как Рика - исключение. Досадно. Внезапно, Асакура оказался в невыгодной позиции. Твердый и решительный, принципиальный стиль ведения дел капитана не на шутку взволновал теплый и домашний социум пятого отряда. Социум, чтивший любовь и ландыши выше воинского устава. Настоящего воинского устава. Нет, Мисато вверили именно тот отряд.
В сравнении с отрядом Корпуса Кидо, коим Асакура командовал до перевода в Готей, пятый отряд казался слабовольным, женоподобным организмом, поэтому не было ничего удивительного в том, что все самые темные личности Готея были выходцами именно этого подразделения. Постепенно пазлы головоломки начали складываться в голове Мисато. Подобная атмосфера в отряде была на руку Айзену Соуске, это он сделал его таким, ибо это было для него удобно. Поэтому сейчас, слушая Кагуру и Рику, шинигами отряда все больше охватывало недоверие. Еще немного, и Асакура потеряет свою позицию, ибо даже капитан не обладает абсолютной властью в стенах собственного отряда. Массовый рапорт на начальство неизменно приведет к ненужным вопросам сверху. Что в самом худшем случае, может привести к беспрецедентному случаю - увольнению капитана. Так что у Мисато возник шанс прославиться, ибо шансы на победу у девушек были. И были вполне реальные.

Человек - стадное существо. И в этом плане шинигами ничем не отличается от своих земных прародителей. Подхватив чужую мысль, социум разносит ее повсюду подобно наводнению, значительно притупляя индивидуальную способность к осознанию действительности, когда мнение окружающих ставится выше собственного, воспринимается абсолютно верным. Пожалуй, единственное, что в данный момент прикрывало Мисато - это сам факт его назначения на должность капитана. Ибо даже самому непроходимому тупице в отряде было ясно, что абы кого на подобную должность не поставят и все претенденты проходят тщательный отбор. Шинигами чувствовали это подсознательно, хотя врядли целенаправленно задумывались об этом в данную минуту. Страх перед последствиями останавливал их, несмотря на то, что большинство приняло доводы офицеров как единственно верные. Поэтому, внезапно, Асакура оказался в невыгодной позиции. По крайней мере, так могло показаться. Так настойчиво хотела показать Рика. Но совершила ошибку - она ничего не знала о Мисато. Бывший капитан отряда кидо всегда имел запасной план, и, даже если что-то шло не по плану, он всегда стремился обратить это в часть нового плана. Что и произошло. Дело было в том, что Мисато предвидел такое развитие событий. Теперь пришло время разыграть козырную карту.

-Господин Мацуда. Зачитайте. - негромко, вовсе не стремясь преодолеть звуковой порог слов девушек, позвал Мисато коменданта. Мужчина, доселе пребывая в растерянности от происходящего, очнулся и коснулся пальцами фиксатора дипломата, который все это время держал в руках. -Смелее.
После некоторой заминки, комендант извлек из недр дипломата хрустящую свежестью бумагу и поднес текст к глазам. Он опасался дождевых капель, поэтому не сразу справился с зонтом. Когда же ему это удалось, шинигами, заметив новое действие, выжидательно притихли. В данной ситуации комендант чувствовал себя жутко неудобно, но все же справился с волнением и вскоре внутренний двор заполонил его, однако, уверенный голос. Причиной этой уверенности являлись сорок шесть печатей, существенно отягощавших бумажный лист. Сутью же текста являлся приказ, в котором говорилось о том, что отныне пятый отряд перестает быть частью Готей-тринадцать, юридически и фактически разделяя свои полномочия с Корпусом Кидо в равной степени, в том числе это касалось материально-технического составляющей пятого отряда, живой силы, военно-тактического потенциала, знаний, умений, навыков, а также правового кодекса и внутреннего устава подразделения. На последнем пункте Мацуда, по просьбе Мисато, акцентировал внимание, отметив, что телесные наказания за дисциплинарные нарушения всегда находились в правовых рамках корпуса кидо, следовательно, ныне и пятого отряда. И дата подписи. Двухдневной давности.
Таким образом то, на что так старательно давили офицеры, разбилось о непроницаемую стену закона. Фактически Мисато действовал в правовых рамках, не превышая уставных полномочий. Подобный маневр не был призван расположить к себе шинигами отряда, тем не менее, он лишил девушек поддержки практически всех союзников. Теперь, даже самые ярые последователи традиций пятого отряда умолкли, молча взирая на бумагу, скрепленную сорока шестью печатями. Теперь чувство ответственности за слова возросло во много раз. И это подействовало.

-Что касается вас, Матсудайра Кагура, то вам пора уяснить одну простую вещь: делиться своим мнением будете только тогда, когда вас об этом спросят. В остальном, оно никому не интересно. - Мисато задержал пристальный взгляд на четвертом офицере. Жаль. Она подавала хорошие надежды. Впрочем, учитывая информацию из личного дела этой шинигами, случившееся нельзя было назвать неожиданностью. Асакура предвидел и такой поворот событий. Отдав несколько коротких распоряжений шинигами, сопровождавших Рику из камеры, капитан развернулся к отряду:
-Я удовлетворяю просьбу четвертого офицера. За грубое нарушение дисциплины в присутствии старшего по званию, оспаривание его решения, а также попытке срыва официального мероприятия, согласно второму пункту действующего устава пятого отряда, Матсудайра Кагура приговаривается к дисциплинарному наказанию в виде двадцати ударов плетью. Третий офицер пятого отряда - Соутоме Рика освобождается от дисциплинарного наказания и будет насильно удержана здесь до финала процедуры наказания, ибо всю тяжесть ее вины берет на себя четвертый офицер. Приговор приведу в исполнение лично.
Вскоре все было готово. Рику освободили, но лишь затем, чтобы вновь приковать, на этот раз к соседнему опорному столбу здания. Учитывая буйный нрав брюнетки - простая мера предосторожности, ибо сейчас ей отводилась роль наблюдателя. Совсем близко к Кагуре. Которая, в свою очередь, заняла место своей "подруги". Мисато подобрал кнут и развернул тонкую, черную плеть на всю длину. Словно облик неизвестной змеи, оружие неукротимо заскользило в лужах дождевой воды.

А затем молча и без лишних прелюдий нанес удар. Кончик кнута со свистом взвился в воздух, описал дугу и с головокружительной скоростью прошелся по спине девушки. Ткань на ней мгновенно лопнула, обнажая длинный, бурый потек на белой коже, сквозь который мгновенно начинала сочиться алая кровь. Веревки, удерживающие руки Кагуры, натянулись до предела и деревянные распорки здания затрещали - Матсудайра испытывала нечеловеческую боль. Мисато хорошо знал эту боль. Когда то давно ему "посчастливилось" отведать кнута в кидо отряде. Этого наказания ему хватило на всю жизнь. Гораздо позже, Асакура не единожды проводил подобные процедуры в своем отряде, поэтому как никто лучше знал, как нужно правильно управляться с кнутом. Капитан бил быстро и метко, стараясь не наносить удар в одно и тоже место дважды. Но основной контроль заключался в распределении силы удары - это оружие могло запросто рассечь мышцы и добраться до костей. Главное отличие дисциплинарного наказания с применение плети, от порки рабов, о которых обмолвилась Кагура, заключалось в том, что процедура наказания не ставит перед собой целью калечить провинившегося или доводить его до полного изнеможения. Достигалась подобная разница исключительно навыками владельца плети и его намерениями. Поэтому Мисато старался бить быстро, точно, с силой, достаточной для того, чтобы причинить острую боль, но не повредить тело жертвы значительно. К слову, в данный момент четвертый офицер наврядли смогла бы прочувствовать подобную разницу или оценить навыки капитана - для нее все удары ощущались невыносимо острой болью, будто бы спину ее режут катаной, а время тянулось бесконечно долго.
Возносясь вверх после очередного удара, плеть делала стремительный разворот над головой синеволосого юноши и шла на новый заход. К пятнадцатому удару на спине Кагуры уже не оставалось живого места и бить прицельно стало невозможно - Асакура стал класть удары внахлест. Эти последние удары стали самыми болезненными. Кровь уже не сочилась, она заливала спину девушки.
Мисато чувствовал огромное моральное давление со стороны отряда. Большинство из них либо отвернулись, либо понуро опустили голову, вздрагивая при каждом резком отклике бича. Те же, кто стоический продолжал смотреть, просто пожирали капитана взглядом. Он знал, - они все хотят убить его. Но Асакура не мог поступить иначе. Отряд, который боится и ненавидит Айзена Соуске, никогда не сможет его одолеть. Значит, Мисато придется сделать так, чтобы его боялись и ненавидели больше.
Взмахнув кнутом в последний раз, капитан нанес финальный удар. Плеть жестко врезалась в безвольно повисшую на канатах плоть четвертого офицера, напоследок швырнув в лицо Рики несколько капель ее крови. Процедура наказания подошла к концу и во внутреннем дворе казарм пятого отряда воцарила гробовая тишина. Казалось, притих даже дождь. За время сегодняшней встречи Асакура ни разу не изменился ни лицом, ни интонацией, ни манерой поведения. До самого последнего момента Мисато смотрел исключительно прямо - на спину Кагуры, более не позволяя себе отвлечься на что-либо.

Когда все закончилось, капитан отшвырнул запачканный кровью офицера кнут и направился в сторону коменданта. Приняв из его безвольных рук капитанское хаори, Асакура неожиданно заметил неподалеку тележку с подносами, а также несколько человек в форме работников кухни. Судя по всему комендант подсуетился, рассчитывая на радужное окончание официальной процедуры передачи звания, и подготовил угощения для всего офицерского состава. Но в данный момент все эти приготовления выглядели настолько нелепо, что их впору можно было счесть за издевательство. Впрочем, отрицательный результат - тоже результат. Приблизившись к тележке, Мисато с любопытством окунул палец в пышный торт, а затем отправил его в рот, пробуя вкус бисквита. Удовлетворившись им, капитан вскрыл бутылку дорогого шампанского и наполнил бокал золотистыми пузырьками:
-Кампай!