Плотно прислонившись спиной и затылком в стене, Рика стояла неподалёку от двери, ведущей в палату той, чья самоотверженность помогла третьему офицеру избежать наказания. Единственный вопрос, занимавший её мысли, пока удерживал девушку от посещения Кагуры. Нафига я сюда припёрлась? - это уже утратило актуальность перед более насущным: Так, припёрлась, а дальше-то что? Выяснение сего вопроса и принятие окончательного решения было отдано на волю круглого стола в сознании Рики, за которым с серьёзными физиономиями собрались её внутренние демоны: пять сильно уменьшенных копий обладательницы черепной коробки. Дело не требовало отлагательств и смущало мини-компанию тем, что зачинщица, обычно не терзаемая выбором, вдруг поддалась сомнениям.
- Предлагаю не изменять традициям и свалить отсюда. Какое нам дело до Кагуры? Получила своё, сама расхлебает, для нас это ровным счётом ничего не значит! - Многозначительно подняв указательный палец и тыкая им куда-то вверх, начал собрание один из демонов.
- Так-то оно так, - постукивая по столу, вступил второй, - но без её вмешательства на больничной койке могла оказаться Рика. Хотя.. зачем спрашивать у человека, как дела, когда ты плевать хотел на ответ?
- Именно! - активно закивал третий. - Рика не пострадала, а что и как, нас совершенно не касается. Проблемы индейцев, как говорится... ну, вы меня поняли. С каких пор мы проявляем сострадание?
- Поддерживаю предыдущего оратора, - щёлкнул пальцами ещё один демонёнок и пригладил растрёпанные космы вокруг правого рога. - Делаем отсюда ноги. Равнодушие - это главное, это единственно возможная свобода. Не вижу причин отказываться от неё. Рика давно разучилась слушать чужие сердца, нужно всецело поддерживать эту инициативу. Пятый, твоё мнение? И сворачиваем лавочку.
- А совесть у вас есть? - Подозрительно задумчиво протянул последний демон и внимательно посмотрел на оставшихся.
- Чё? - Глаза по полтиннику. - Что это такое? Какое-то блюдо заморское?
- А? - Медленно отпадающая челюсть.
- Её присутствие нам не оплачивают. - Подскочил на ноги.
- Ты, братец, кто такой? Кому какое дело до твоей совести, когда и раньше с ней не очень-то считались? - Нахмуренные брови и пробегающие электрические разряды между рогами.
- Вы разве не чувствуете давления вины, которое ощущает Рика, хотя старается блокировать эти эмоции? Вина - сильный недуг. Можно пытаться игнорировать или забыть её, но тогда она в один прекрасный момент подкрадётся и съест тебя живьём. Убегая от своей вины, можно потерять моральные ориентиры. Что тогда станет с Рикой? Во что она превратится? Чтобы не потерять себя, нужно хоть немного слушать совесть.

Рика с силой вдарила стиснутым кулаком по стене и всем телом оттолкнулась от неё. Пока не передумала, пока внутренний конфликт не сошёл на нет и сомнения терзали каждый уголок души, нужно было действовать так, как навеяла последняя мысль. В конце концов, метаться не рекомендовал и Нараку, а он нутро её знал получше неё самой, поскольку являлся порождением самых чёрных глубин души девушки, куда она сама лишний раз не горела желанием заглядывать. Переступив порог, Рика постучала костяшками пальцев по дверному косяку, хотя её присутствие уже наверняка было замечено.
- Привет, - как ни в чём ни бывало обронила она, окидывая взглядом больничную палату. - Расслабляешься?

- Для побитой ты довольно резво скачешь, - резонно заметила Рика, заводя ногу на ногу, в привычной манере позволив себе расслабленно подпереть стену. - Прости великодушно, а куда ты так разогналась? Родилась ты вовремя, помрёшь тоже вовремя. Так куда спешишь в промежутке? Ты когда-нибудь видела спешащего капитана? Нет. А знаешь, почему? - Ещё секунду назад разглядывающая ногти девушка прервала это безынтересное занятие и посмотрела в глаза Кагуре. - Потому что в военное время это вызывает панику, а в мирное смех. Так что перестань разводить суету на пустом месте и дай времени залечить твои телесные и душевные раны. - Весьма непохоже было на Рику, обычно скупую на долгие содержательные беседы. - И сотри уже эту заученную маску веселья со своего лица, - цокнув языком, она закатила глаза. - При мне можно быть собой, я оценю, будь уверена. Значит так...

Рика перестала выступать в качестве опорного сооружения для стены и сменила местоположение, быстро и решительно переместившись к окну. Присев на него и уперев в него же ладони, из-за чего плечи ссутулились, девушка не скрывала видом и поведением, что планирует продолжить монолог и, если сложится, даже диалог с коллегой по отряду. Ровно как и не скрывала, что терзается сомнениями, стоит ли продолжать затеянное. Ситуация с Кагурой расслаивалась на множество плоскостей, пересекающихся под разными углами, вследствие чего разговор мог выбрать или какое-то конкретное направление, или перескакивать с плоскости на плоскость, подстраиваясь под настроение собеседников. Для Рики второй вариант был мучительно невыносим, учитывая её врождённую прямолинейность, в ходе которой избегалось множество замысловатых сплетений фраз, чтобы дать возможность слушателям что-то додумать. Все эти ораторские приёмы девушке были известны, но изрядно усложняли жизнь. Способность Рики выражаться прямо достаточно быстро срывала с людей маски повседневности, обнажая их истинную натуру, зачастую подлую, ведь они, ошеломлённые её манерами, терялись и не видели иного способа, кроме как начать вести себя естественно. Так было проще, эффективнее, отсекало лишнее из её драгоценной жизни. Ранее Рика наблюдала за Кагурой со стороны, не стремясь вступать в отношения ближе, чем предписывалось уставами и нормами пятого отряда. Но сейчас... определённо, сейчас выпал уникальный случай. Его можно было проигнорировать, но вот сам он не позволял игнорировать себя.
- От скуки дохнут волки, а мне на днях как раз было очень скучно, - издалека начала Рика. - Я перечитала все официальные документы пятого отряда и не было в них упоминания про телесные наказания. Чтобы такое утвердить, нужно пережить массу волокиты. Значит, либо имеем дело с обходными путями, либо вообще никто ничего и никуда не подавал. Мне продолжить? Или уже настроилась на нужную мне волну? - Рика учтиво подождала минуту-полторы, затем, словно чем-то удовлетворившись, кивнула и продолжила: - Когда я первый раз увидела нашу новую метлу, - девушка не сомневалась, что Кагура поймёт, о ком идёт речь, - меня удивило отсутствие у него занпакто. Не такая это вещь, чтобы хранить в сейфе или повесить в качестве украшения на стену. Для нас, шинигами, отсутствие при себе меча без значимой причины - это неуважение к самому воинскому духу. Кто может себе позволить роскошь не иметь оружия и при этом получить назначение в капитаны? - Рика вопросительно посмотрела на Кагуру. - Не похоже на продвижение в карьере "по блату", тут изрядно веет силой, с которой ни ты, ни я, ни кто-то из уровня капитанов, возможно, ещё не сталкивались. - Она прикусила нижнюю губу, задумавшись ненадолго. - Все эти перемены в отряде, о которых шуршала метла - не пустой звук. Нам реально предстоит что-то новое и нестандартное. В отношении последнего даже не сомневаюсь, твоя спина тому доказательство. Хочешь дружеский совет? - Вопрос был сопровождён жестом заключения фразы в кавычки. - Сиди лучше в лазарете, хрумкай яблочки и думай. Или сиди в казарме и думай, по какой обочине сейчас следует идти. Твоя святая преданность делу и рвение на передовую пользы не принесут. Больше не принесут. Смотри вообще, как бы твой нимб не превратился в петлю. Чтобы ты быстрее прониклась смыслом сложившейся ситуации, намекаю на отсутствие у нас занпакто. Если их не вернули, мы всё ещё под арестом. У нас нет законного права что-либо предпринимать, но так даже лучше. Есть время разобраться в самих себе, чтобы снова не вляпаться во что-нибудь, из-за чего нам в нос сунут очередным придуманным на коленке приказом. Не знаю, как ты, но я не планирую доставлять удовольствие нашей тёмной лошадке, подкидывая ему поводы пинать себя. По крайней мере, пока не выясню ряд моментов. Даже если из этого ничего не выйдет, мне не в чем будет себя упрекнуть. Большинство людей в отряде никогда не дойдут даже до этого.

Рика, наконец, замолчала. Она не ожидала ответа, принятия её слов на веру, подверженности их сомнениям, согласия, оспаривания... ей просто нужно было выговориться в присутствии кого-то, кто чувствовал хотя бы малую часть тех эмоций, что бурлили в ней самой. При этом этот кто-то должен был обладать серым веществом в черепной коробке. Кагура подходила идеально, Рика чувствовала это подсознательно.

Соутоме ворвалась в палату ураганом. Стоило отдать ей должное, она была достаточно прямолинейна и не давала даже права на капитуляцию, примирительный белый флаг: оттого на губах у Кагуры расцвела ее привычная прохладная аристократическая полуулыбка.
   Рика была существом непримиримым, бойким, честным и в целом, производила двойственное впечатление: с одной стороны хотелось крепко пожать ей руку и поблагодарить за то, что существуют такие простые и в каком-то смысле открытые люди, но с другой стороны эта богиня смерти не переживала за чужие чувства и моральные травмы, руководствуясь принципом – «Все это очень здорово, но моя хата с краю». Поэтому то, что темноволосая леди из пятого отряда все-таки решила посетить Матсудайру (с которой-то, в общем, они не сильно-то и дружили, чтобы вот так врываться в палату), было для Кагуры странным и весьма приятным стечением обстоятельств.
Сложно было вообще сказать, кто настолько близко общался с Матсудайрой, чтобы она могла бы назвать этого человека своим добрым другом: у нее были коллеги, знакомые, боевые товарищи, но точно не друзья – девушка ограничивалась семьей.
- Спасибо, что навестила. – Мягко произнесла шинигами, обращаясь к офицеру Соутоме. – И нет, я вовсе никуда не спешу – просто не люблю больничные койки. – Девушка на несколько секунд задумалась, плавным движением руки касаясь своих плеч, кои пострадали от порки хлыстом. – И чувствую я себя хорошо. На мне все быстро заживает. – Матсудайра, тем не менее, присела на край кушетки, жестом предлагая Рике присесть рядом, но та, до этого подпиравшая стенки собой, вдруг взметнулась юркой птичкой, и в пару шагов пересекла больничную палату, уселась на пустующий узкий подоконник.
  Голосистая птичка запела. И сей поэтический опус был посвящен недавним событиям, которых Кагура старательно игнорировала, как и все, что могло хоть как-нибудь напомнить о существовании телесных наказаний и того, что она была первой – и думается, последней – на ком были применены эти самые исправительные тенденции. Принимая во внимание тот факт, что Соутоме говорила довольно спокойно, уверенно и без доли иронии в адрес виновницы собственных ран, Матсудайра остановила себя от того, чтобы выставить Рику за дверь, обосновавши это тем, что у нее вдруг резко ухудшилось самочувствие. Отчасти это и было бы правдой, но недостаточной, чтобы позволить себе отправить офицера вон из палаты, учитывая тот факт, что сама Кагура намеревалась покинуть стены лазарета как можно скорее.
- Отчасти ты права, - Стараясь не перебивать собеседницу, но успевая вставать слова прежде, чем Соутоме вновь возьмется за абстрактную должность советника для Матсудайры. – Касаемо его силы… Насколько я знаю, да и Асакура-тайчо сам упоминал, что когда-то он был членом отряда кидо. Преимущественное использование заклинаний. Может, занпакто ему просто неочень-то нужен? – Девушка по привычке потерла переносицу. – Хотя, не носить собственный занпакто довольно глупо.
Кагура подняла взгляд на Соутоме.
Смысл слов офицера был вполне себе уловим и даже понятен: не нужно было быть одаренным какими-то нереальными мозгами, чтобы уловить суть и подтекст сказанного. Впрочем, иногда Матсудайра ненадолго залипала в прострации, пытаясь соотнести своеобразные метафоры Рики на действительность – как уже подмечалось ранее, третья офицерша пятого отряда была экстравагантной барышней.
Когда Соутоме закончила, Кагура как-то печально вздохнула и продумывала, чтобы ответить своей собеседнице, однако ее умудрились прервать. Даже сейчас.
На пороге ее больничной палаты стоял виновник ее пребывания в этом чертовски ужасном месте. Асакура Мисато во всей его красе, и, как подметила Рика, без своего занпакто.
«Замечательно, только его здесь и не хватало».
Поднялся сквозняк, метнувший на пол небольшое письмо, доставленное вместе с формой: Кагура поспешила поднять и свернуть несколько раз, уложить в карман.
- Добрый день, Асакура-тайчо. – Повернувшись к капитану, произнесла девушка, пропуская мимо ушей вопрос обращенный к Рике.
«Вам что, заняться нечем, уважаемый тайчо?»

Став свидетельницей приторно-сладкого поведения Кагуры и ещё более раннего пафосного выступления капитана, Рику от выразительного "рукалицо" удерживало только.... а нет, совершенно ничего не удерживало, поэтому она прикрыла половину лица ладонью. Меня сейчас стошнит. Не возражаете? Поведение этой парочки окончательно и бесповоротно прочистило мозги девушки, вернув её жизненную позицию на круги своя. Кагура явно перебарщивала с демонстрацией смирения и готовности качаться вслед за ветром подобно гибкому тростнику. От её слов, ноток усталости в интонациях, равнодушных взглядов, сдержанности аристократки и этой бессменной улыбочки на лице за версту разило ложью. Судя по поведению, временный лейтенант ступила на путь жёсткого внутреннего противостояния между восприятием реальных вещей и её собственными принципами. И чёрту одному известно, чем закончится это побоище. Личные дрязги и душевные муки Кагуры совершенно не интересовали черноволосую, а вот конечный результат манил своей непредсказуемостью. Этого вполне хватило, чтобы принять решение понаблюдать за представлением, желательно из первых рядов. Что до капитана, тут вообще всё было запущено до степени "я себе и жрец, и жнец, и на игре дудец". Переплюнул даже самых повёрнутых на правилах капитанов, загибая собственную линию. Эдак тебя разорвёт от перенапряжения, батенька. Правила внутри правил - это такой откровенный перебор, что само себя пожирает и рвёт на части. Рика готова была сыграть с кем-нибудь на ставке: как быстро эффект неожиданности даст трещину и начнётся падение карточного домика Мисато. У этого засранца явно был покровитель, теперь брюнетка была в этом абсолютно уверена. Или толковый марионеточник, управляющий Мисато; какой-то отчаянно скучающий индивидуум, который нашёл для себя развлечение в управлении большим количеством шинигами через отдельно выбранную единицу, не удосужившись посвятить в детали эту самую единицу.
- Это было бы весьма интересно! - Почти с размаху Рика плюхнулась на больничную койку, что занимала ещё недавно Кагура, и устроилась поудобнее. Подушка полетела через комнату в противоположную стену, кем-то заботливо принесённый плед свалился на пол, прикроватный стол с инструментами с подачи девушки с лязгом и дребезжанием покатился к двери. Сложив руки на груди, третий офицер пялилась в одну точку на потолке, полностью провалившись в собственные мысли. Прискорбно осознавать, что многообещающий старт капитана в итоге оказался пшиком и больше не имел власти над Рикой, лишив её удовольствия заполнить пустоту в душе. Да, она могла смело принять тот факт, что ужиться с Мисато не составит особого труда. Он был зациклен на собственных демонах, шёл по давно избранному и спланированному до мельчайших деталей пути, попутно сгоняя в безликую толпу себе подобных или желающих ему подражать. Но он больше не волновал Рику и вся его деятельность вызывала лишь безразличие, да раздражённую улыбку временами. Скучный тип. Ещё одна долбанутая ромашка, считающая себя вершителем чужих судеб. Пффф... Лишь ничтожные несут бредолепет про судьбу, которая по сути своей является россыпью пока ещё не разгаданный причин и набором фактов, не прошедших водоворот мыслей и соответствующего анализа. Рождённая в лживой золотой клетке, сплошь утыканной лезвиями условностей, правил, норм, морали, каждое из которых ещё в раннем детстве оставило на её сущности глубокие болезненные раны, Рика не верила в судьбу. Для неё даже помышлять о подобном было проявлением слабости, отрицанием значимости свободной воли. Она воспринимала мир, как его создатель, и только ей одной было подвластно всё, что могло произойти с ней сейчас, через мгновение, спустя годы. Выбор - вот во что она верила, на что делала ставку. Капитан с его первого появления был ни чем иным, как одним из многих звеньев в длинной цепочке вероятностей. Не более чем головоломка с неизведанным по ту сторону. Вопроса "открывать эту дверь или пойти к следующей" не стояло, потому что полшага мимо и шанс уже не вернёшь. Интуиция подсказывала, что татуированный в полморды - это даже не дверь, а маленькая лазейка, которую завалило буреломом омерзительности, презрения, ненависти, что смог в Рике на короткий промежуток вызвать Асакура. Только ли во мне одной? С ночи корпус отряда гудел от голосов несогласных, многие кинулись писать заявления и рапорты. Ну и на кой ты заварил эту кашу, тупень? Проверка на вшивость так себе, а потеря ряда хороших бойцов, ещё недавно преданных отряду, больно ударит по оставшимся. Рука сама собой потянулась к медальону на груди. Проклятье, он же под одеждой. Сжав пальцы в кулак, девушка поднесла его к губам и нахмурила брови. Действия капитана вызвали сильный резонанс в отряде, волна возмущения вылилась в увольнения и переводы, Асакура явился лично к Кагуре, чтобы предоставить право выбора. Он вряд ли знал заранее, что здесь окажусь я. Означает ли это, что вопрос с моей персоной решён без моего участия? Покидать пятый отряд я не планировала, уж лучше удавиться, чем возвращаться в родное поместье и закончить жизнь замужеством за каким-нибудь напыщенным знатным снобом. Пусть я оказалась здесь не по плану, меня всё равно посвятили в детали. Как он там сказал? Боевые задания? Как-то упустила я этот момент из виду. Кагура напомнила про его принадлежность к отряду кидо. Мерзопакостный народ, но вышколены до уровня непринятия стороннего и сосредоточенности на цели, каких бы потерь и усилий это не требовало. Ах, вот оно что! Асакура намеренно зачищает пятый отряд от хлюпиков и слабых духом. Божечки мои, я сейчас расплачусь от умиления. Великодушие и благородство во имя спасения их никчёмных душ. КРЕТИН! Слил балласт, а кто же теперь выступит в роли пушечного мяса при реализации твоих планов?! Рика рывком поднялась с постели и пулей вылетела из палаты. Ураганом, сметающим всё на своём пути, с безумным взглядом и искажённым яростью лицом, третий офицер направлялась в сторону казарм. Встречные шинигами испуганно шарахались в стороны, предпочитая не попадать под траекторию её движения. И правильно делали, иначе разлетались бы как мешки с дерьмом от увесистой руки офицера Соутоме. Темноволосую сейчас интересовало, какое решение было принято членами её персонального небольшого подразделения. Группа численностью в пять человек, состоящая из отморозков и раздолбаев, отвергнутых не только подавляющим большинством шинигами пятого отряда, но и самим обществом. Только перманентное подавление своих природных инстинктов по причине страстного желания вырваться со дна помойной ямы под названием Руконгай поспособствовало успешному окончанию Академии и вступлению в пятый отряд. Рика втайне приложила руку к их распределению, дёрнув через родных за пару верёвочек высшего общества, уж больно приглянулись ей эти балбесы, лишённые мишуры в виде моральных устоев и заморочек на тему "что хорошо, а что плохо". Если хоть один из них сорвался с места и побрёл с чемоданами по миру, из-под земли достану и выверну шкуру наизнанку. Буду резать живём, отделяя кусок за куском по малой части, пока не захлебнуться собственными криками и кровью. Не дам сдохнуть до последней секунды пытки, а потом, после долгожданной желанной смерти, найду реинкарнацию в мире живых и сделаю то же самое.

С налёту швырнув створки раздвижной двери в стороны, офицер вонзила взгляд в глубины скудно обставленной комнаты. В ответ на претензионное появление пять пар глаз почти одновременно обратились в её сторону. Лицо Рики озарилось оскалом, чем-то напоминающим улыбку. Уже аккуратно она закрыла за собой дверь и шагнула вперёд.
- Опаздываешь, офицер, - подал голос один из шинигами, отводя взгляд и возвращаясь к игре в кости.
- Пришлось вырезать по дороге несколько неугодных мне субъектов. - Соутоме опустилась на циновку и приняла чашку с чаем из рук девушки, правая половина лица которой была обезображена жутким ожогом.
- Что делаем дальше?
- У нас VIP места, антрактов не предусмотрено, - ответила Рика прежде чем отпить из чашки.
- Шансы на выживание? - На секунду рука замерла, затем швырнула кубики.
- Отсутствуют. - Коротко обронила девушка, пресекая дальнейшие расспросы. Этой фразы было достаточно, чтобы каждый из присутствующих понял её планы и намерения.

Тем не менее, Кагура вернулась домой поздно: многочисленные родственники, проживающие в поместье, давно спали и, единственной, живой душой в сумраках ночи оказалась Кохана, которая с присущим ей любопытством, решила узнать всю информацию из самых первых рук. Однако разговора так и не состоялось: Матсудайра старшая спровадила сестру в ее покои, а сама завалилась на кровать в ожидании, наконец-таки, окунуться в царство снов. Девушка уже несколько дней не могла нормально выспаться: волнения, стресс, переживания, дико ноющая спина… Все это послужило определенными обстоятельствами, чтобы окончательно забыть про отдых и ходить по казармам в качестве местного зомби: с залегшими синяками под глазами, белой кожей и на вопрос: «Выспалась?» спрашивать: «Куда?».
С головой накрывшись одеялом, девушка проспала до утра, пока Кохана не подняла ее к завтраку, который по обыкновению в семье Матсудайра начинался рано: времени до полудня было достаточно, чтобы привести себя в порядок. Сходить в душ, сменить перевязи, вколоть витамины и обезболивающее, в общем-то, как и всегда, предстать после увольнения в полной боевой готовности всей своей красе перед капитаном, который уже порядком раздражал Кагуру.

Когда пришло время перевязки, Кохана трижды спрашивала про то, что же все-таки произошло на тренировочном плацу за закрытыми дверями казарм пятого отряда. Старшая из сестер знатно эти вопросы игнорировала, чем жутко бесило наследницу дома и та, будто бы в некоторой обиде, туже затягивала бинты и гуще смазывала покрытые коркой глубокие борозды ран. Мазь жгла кожу и заставляла затягивающиеся повреждения чесаться: ощущения были просто невыносимыми, и если бы не два болезненных укола Кагура бы содрала бинты вместе с кожей.
- Кохана, пожалуйста, может, не будем об этом? – Вопрос был риторическим.

Будучи в полном расположении духа на новые свершения, Матсудайра покинула родные стены и бодро зашагала в сторону зданий пятого отряда. На лице сияла привычная благочестивая, холодная, но вежливая полуулыбка, глаза сияли светом восьми начищенных сковородок. И словом, и делом, Кагура не намеревалась отступать от своего, и уж тем более уступать этому синеволосому мальчику из отряда профессиональных волшебников. Каким бы ни был он хорошим человеком там, тут он показал себя подонком, а был – чужаком. И если последний мог когда-то влиться в дружный коллектив дивизии, то уж отмыться от славы настоящего козла придется постараться: до богини смерти уже дошли слухи о том, что после показательного наказания с плетью из отряда ушли многие, и четверть подразделений пришлось реорганизовать.

Матсудайра пришла вовремя. Она вообще не помнила, когда в последний раз опаздывала на собрания, задания, представления на ковер, даже на собственную казнь она бы, наверное, тоже пришла вовремя. На порогах здания-хранилища Кагура появилась без восьми двенадцать: считай, ровно в полдень, как и обещала своему начальнику.
- Доброе утро, Асакура-тайчо, - как ни в чем не бывало, промурлыкала розоволосая шинигами, склоняясь в традиционном приветствии, - Офицер Матсудайра прибыла по Вашему приказу, - Взгляд девушки перешел на огромные часы, ознаменовавшие без пяти полдень.

Издевательски хохоча, вселенная сорвалась с места и пустилась в пляс, но Рика не имела права поддаваться этому настроению, хотя с трудом сохраняла невозмутимость. Внутри всё клокотало от возмущения. Послать к чёрту! Сейчас же, в грубейшей форме, растоптав и унизив! Подходящие слова роились в голове, готовые сорваться с кончика языка, но темноволосая крепко сжала зубы, скрежеча ими и молча давясь всем, что хотелось бы высказать, не церемонясь и не заморачиваясь с приличиями. Хотела и могла, однако не смела проигнорировать тревожные сигналы Нараку с момента, как занпакто вернулся в её руки. С ним что-то было не так. Словно луч света прорезал кромешную тьму, крохотный и несмелый, меч пытался о чём-то сказать, но голос его был слишком слаб и неуверен. Рика ощущала чужеродную реяцу, пыльцой окутавшую Нараку и мешающую ему выражаться ясно. Она назойливо шептала, как-будто предупреждала о невозможности избежать случившегося. Подобное наглое вторжение в вопрос выбора был сродни плевку в душу. Сжав рукоять занпакто, она подняла взгляд. Чего-то подобного, озвученного Асакурой, она ожидала, но больше склонялась к мысли, что капитан столкнёт их с Кагурой, нежели снизойдёт до поединка самолично. Форменная паскуда, в наглую использующая свой статус, чтобы продемонстрировать нам несовершенство наших возможностей и навыков. Отдельным куплетом песни в исполнении заслуженного хора душевнобольных поражала Кагура. При всей её благочестивости и приверженности правилам Готея, она вдруг взбрыкнула аки молодая кобылка и обнажила лезвие. Вот и первый рождественский колокольчик на оленьей упряжи, да какой громкий! Могу себе представить, что за вакханалия начнётся, когда зазвенят остальные. Глубоко вздохнув, Рика покачала головой. Убивать ему нас неинтересно, но помутузить никто не запретит, а уж прилетит нам под первое число. Бить будет по гордости, устроит суровую проверку на прочность. Нет оружия, нам в плюс. Но его принадлежность к кидошникам непрозрачно намекает, что фиг к нему подберёшься даже вооружённым до зубов. Барьер на барьере и барьером погоняет - это в лучшем случае. На десерт зарядит в лоб чем-нибудь зубодробительным. Сдерживаться нет смысла, результат очевиден. Однако давненько мы с Нараку не развлекались, грех не воспользоваться шансом наверстать упущенное. Проверяльщик, мать его.. Что за нездоровая тяга к театральным представлениям? Вся местность, на которой вскоре должно было развернуться выступление цирка Шапито, для брюнетки враз превратилась в проекцию арены. В зону оперативного сканирования попал каждый камешек, каждая неровность почвы, учитывалось всё, вплоть до просчётов направлений воздушных потоков. Больше не было территории складов арсенала, в сознании девушки это была сетка, каждый квадрат которой мог стать или существенным подспорьем, или фатальной ошибкой. Более-менее выверенному плану мешал только один элемент под кодовым названием Кагура, потому что её действий темноволосая предугадать не могла, а значит, нужно было оставлять место и для импровизации.
- Когда безумие садится на трон, какой подданный избегнет заразы? - таким был ответ Рики на брошенный ей вызов. Запрокинув голову, она ещё секунду-другую поразмышляла, затем добавила:
- Ветрено сегодня, как бы не грянула вскоре гроза.

И правда, пока размышления шинигами были заняты делами насущными, ветер значительно усилился, яростно вгрызался в землю и, озлобленный своим бессилием перед ней, хватал какую-нибудь мелочёвку, чтобы утащить её за собой. Брюнетка прислушалась к чему-то и многозначительно хмыкнула. Через мгновение она стремительным движением ноги подкинула вверх ворох пыли и песка, который тут же был подхвачен сильным потоком ветра, ударившим в лицо капитану. Если эффект неожиданности сработал, а иначе и быть не могло, в ход должна была вступить Кагура, успевшая к этому времени усилить свой занпакто. Рика без промедлений вытянула вперёд левую руку, накрыв запястье пальцами правой, и начала произносить заклинание. Она была склонна думать, что всякая большая игра требует предварительной разминки, к тому же хотелось увидеть в деле Кагуру.

Каждая клетка тела была напряжена, подготовлена к ответному удару противника.
Иглы застряли в куполе, молния проскочила по гладкой поверхности волшебного щита капитана – мужчина в свою очередь предпочел давать советы, прежде чем атаковать, а то, что последний будет это делать, Кагура была уверенна на все сто процентов.
  И, через несколько секунд ожидания, Асакура воспользовался одним из трюков, которому его обучали в кидо-отряде, превратив территорию хранилища в минное поле, а после в штормовую пустыню, где тяжелые волны девятого вала заменяла золотистая крошка песка.

Вокруг все гремело, не давая сосредоточиться, но капитан был прав: в реальном бою не будет времени сидеть и анализировать, следовало принимать решения за доли секунды. Матсудайра сделала несколько быстрых шагов навстречу Соутоме, когда та метнулась к розоволосой богине смерти, и вместе девушки отступили туда, где по расчетам Рики, должна была сойтись атака Асакуры. Подобная скорость в анализе данных несколько поразила представительницу пятого отряда, но пока рано было восхищаться умениями товарища. Им было необходимо защититься и атаковать! Всего немного времени, чтобы подготовиться, пока их не накроет нагретое солнцем покрывало, сотканное из сотен миллионов песчинок.
  На реплику Рики – Кагура коротко кивнула, схватила покрепче за рукоять меча и приметила небольшой постамент, который возвысился над импровизированным полем битвы, где стоял синеволосый мужчина, испробовавший на своих подопечных богомерзкие заклятия.
Лавины песка сыпались со всех сторон, но Соутоме удавалось разгребать их с помощью меча, не давая им засыпать двух богинь смерти. Матсудайра щурилась и отплевывалась от крошек земли, которые забирались в глаза и рот, представляя любые действия для неподготовленного человека невозможными.

  Чтобы облегчить задачу своей компаньонке, Матсудайра помогла ей разрубить несколько волн, работая своим мечом скорее, как лопастью или же веслом, после чего, выставила ладонь перед собой и несколько секунд шептала под нос с какой-то бешеной скоростью:
- О, бог. Маска из плоти и крови, все сущее, взмах крыльев, ты, чье имя Манн, Истина и умеренность, впейся когтями ярости в безгреховную стену грез! – Кагура ухмыльнулась. – Sokatsui! – Мощная голубая волна из чистого света направилась в сторону капитана, который до этого момента не двигался.
«Придется попрыгать».
Взмахнув мечом перед собой, девушка вновь произнесла команду, на этот раз обращенную исключительно к занпакто – Кагура вновь выпустила в Асакуру шквал осколков алмаза, но на этот раз уже иного толка. И если заклинание оказалось достаточно метким, чтобы сбить с мужчины щит хотя бы на долю секунд, то одной режущей кромки этого алмазного сюрикена хватит для того, чтобы ранить синеволосого волшебника из другой сказки.
Такой осколок, ранивший и оказавшийся в плоти, останется там надолго, постепенно начнет разрастаться – проникая внутрь, сквозь кожу, жировую ткань, мышцы, не позволяя терять противнику даже капли крови, но останавливая ее внутри. Когда кристалл пустит свои корни достаточно глубоко – то сломает и кость, обернет ее и продолжит свой путь, пока не лишит человека жизни.
Долгая и мучительная смерть, идущая сквозь лозы неумолимой боли. Скорбящая во тьме луна жестока и беспощадна!
Девушка решительно сменила местоположение, воспользовавшись шунпо, оказавшись где-то на одной из крыш хранилища, уверенно маячила перед глазами капитана, давая время Соутоме на дальнейшие действия.
   Компаньонша пропала с глаз в тот же миг, когда с рук Кагуры срывались искры света и молний, знакомое реяцу то пропадало, то исчезало в разных местах, не позволяя уловить точное местоположение темноволосой шинигами… 

- Hado #31 Shakkaho! – Огненный шар сорвался с ладони Кагуры, стоило той приземлиться на крышу, и полетел в сторону Асакуры. Расчет был скорее на то, чтобы он отвлекся, ежели нанести капитану какой-либо урон.

Отредактировано Matsudaira Kagura (2015-06-14 18:36:02)

- Почему ты не изменил структуру песка в момент атаки? – Голос Рики прозвучал прямо за спиной капитана, в то время как в его спину упиралось острое лезвие, прорезав ткань одежды, но не касаясь кожи. Для неё это был насущный вопрос, возникший в голове в момент падения волн. Каждую секунду она ожидала спрессованной массы, которая поставила бы их с Кагурой в крайне невыгодное положение. Будучи рядом, на одном пятачке земли размером в полтора-два метра, офицеры представляли очень соблазнительную мишень, ударить по которой можно было чем угодно. Разделившись, они уже не были столь уязвимы. В любом случае, Рика не переживала за напарницу, понимая, что дослужиться до звания офицера может только способная натура. Был и другой фактор – абсолютное наплевательское отношение к другим после того, как их роль сыграна и не представляет ни интереса, ни пользы. Кагура свою задачу выполнила. Работа в команде имела свои преимущества, но сильно сковывала Рику, обрекая на постоянное наблюдение и необходимость подстраиваться то здесь, то там. Действуя самостоятельно, темноволосая погружалась в своего рода поток, как она называла это состояние, где каждая мышца её тела действовала сама по себе, как хорошо сконструированный механизм, не предусматривающий лишнего; в приоритет выводилась точность, стремительность, непредсказуемость, нацеленность на результат. Этот поток фиксировал любое колебание за его пределами, улавливал малейшие изменения параметров цели, подавал сигналы в мозг, позволяя просчитывать дальнейшие шаги с минимальными потерями эффективности. Ни занпакто с его сокрушительной способностью резать всё на своём пути, ни отработанный минимум кидо, способный доставить массу хлопот, если был применён в правильное время, ни собственная скорость Рики не выделяли её из числа большинства. Хватало более талантливых или добившихся высот упорным трудом. Отличительной способностью девушки был врождённый дар предугадывать на основании собранной информации и реагировать быстрее, чем об этом можно было подумать. Это делало её незаметной на поле боя, когда она к тому стремилась; пока остальные соображали, Рика уже реализовывала один из многочисленных планов, чётко разложенных по полочкам в голове. Исчезнув из поля зрения хоть капитана, хоть Кагуры, она уже понимала, что Асакура продолжит занимать оборонительную позицию. Складывая множество незначительных деталей, на которые кто-то другой и внимания бы не обратил, офицер пришла к выводу, что их новый капитан не обладает боевым опытом. Ни его сдержанность в атаках, ни вероятное нежелание устраивать погром на местности никак не оправдывали того, что их с Кагурой ещё не раскатали в два мясных блина. Капитан как будто сам пробовал новое, разбирался в принципах и правилах незнакомой доселе игры. Ради этого даже подставился под удар, а ранее купился на дешёвый детский приём. Девушка не смогла сдержать улыбку, потому что её вдруг накрыло волной болезненных, но тёплых воспоминаний. Асакура сильно напомнил старого друга, при одной мысли о котором кожу в месте соприкосновения с медальоном словно опалило огнём. Не тратя время на произнесение полного заклинания, Рика ограничилась его названием. Да, эффективность падала до минимума, но и этого было достаточно, чтобы поставить жирную точку. В тот самый миг, как она сорвалась на поступь, сеть-невидимка уже плыла по направлению к цели практически лоб в лоб, подхваченная воздушным потоком.

Чтобы оказаться за спиной противника, не требуется особых талантов. Это второй, третий и последующие разы он будет ожидать чего-то подобного, но впервые обмануть органы восприятия достаточно просто. Всего лишь учитываешь направление ветра, подключаешь в дело собственную ловкость и скорость и проходишь совсем рядом, потому что никому в голову прийти не может, что на такое хватит наглости. Учитывая, что Асакура был захвачен врасплох скрытой атакой Кагуры, затруднённой видимостью и болевыми ощущениями, фокусником со стажем быть не требовалось, чем третий офицер и воспользовалась. Ветер не выдал её присутствия, направляя потоки от капитана, шум дождя усилил маскировку, а тут ещё удачно вздёрнутая капитаном стена мокрого песка. Ударить можно было и в лобовую. Но... зачем? Что подобная атака из пустоты могла бы доказать капитану или ей, Рике? Что происходит – результат набора действий при грамотном анализе и расчёте, а не выдающаяся мощь или порождение гениального ума. Темноволосая не видела смысла кому-то что-то доказывать, не гналась за похвалами или признанием её способностей. Она делала ровно столько, чтобы к ней поступало как можно меньше вопросов и было обращено ещё меньше взглядов. Оставаться незаметной, позволить себе наблюдать, наслаждаться созерцанием происходящего – этого хватало, чтобы не подохнуть от скуки в мире, который никак не мог определиться, чего он хочет на самом деле: двигаться и развиваться или проползти метр-другой и благополучно сдохнуть. Стоя за спиной капитана, Рика прожигала его затылок взглядом, полным жажды перемен. Ей было тесно в границах обыденности, тошнило от бесконечности однообразия, изнутри рвало на части от желания встряхнуть застоявшееся болото. Если бы Асакура обернулся и заглянул в её глаза, то вряд ли стал задавать какие-то вопросы и подвергать самого себя сомнениям.

- Склонна думать, что для этого требуется время, чтобы перестраиваться и менять систему символов. Интересная способность, я такого раньше не видела. Не поделитесь парой книжек для изучения основ? – Брюнетка перешла на уважительное обращение, подавая тем самым тонкий сигнал. Её голос стал чуточку ниже. - Капитан, в сражении те, кто сомневаются, умирают первыми. А вы с самого начала никак не можете решиться на жёсткие меры. С показательной поркой вышло поинтереснее. Если что-то удерживает, могу стать тем оружием в ваших руках, которое не станет колебаться. Хочу заметить, что это моя первая добровольная сделка с дьяволом.

Это было предложение взаимовыгодного сотрудничества, сродни равноценному партнёрству, без необходимости запрашивать дополнительные подтверждения или гарантии. Доверие - штука тонкая, при которой нет смысла спрашивать у других, кто они на самом деле. Остаётся только принять всё, как есть, и поверить в них. Рику крайне заинтересовало, какого мнения на этот счёт придерживается капитан: нужны ли ему безмозглые пешки или предпочтение отдаётся индивидуальности?